Как я уже изложил в главе А1, интровертированный тип отличается от экстравертированного тем, что он преимущественно ориентируется не на объект и объективно данное, как экстравертированный тип, но на субъективные факторы. В упомянутой главе я между прочим показал, что у интровертированного между восприятием объекта и его собственными поступками вдвигается субъективный взгляд, который мешает тому, чтобы поступки приняли соответствующий объективному данному характер. Это, конечно, специальный случай, который приводится только для примера и должен служить простым наглядным пояснением. Здесь, само собою понятно, мы должны искать более общих формулировок.
Интровертированное сознание, хотя видит внешние условия, но решающими избирает субъективные определители. Этот тип поэтому руководствуется тем фактором восприятия и познания, который показывает субъективное предрасположение к устранению раздражении органов чувств. Два лица, например, видят один и тот же объект, но они видят его не так, чтобы обе полученные от этого картины были абсолютно идентичны. Помимо различной остроты органов чувств и личного уравнения часто бывают глубокие различия в роде и размере психической ассимиляции перцепируемого образа. В то время как экстравертированный тип всегда предпочтительно основывается на том, что он получает от объекта, интровертированный предпочтительно опирается на то, что в субъекте приводит к констелляции внешнее впечатление. В отдельном случае апперцепции различие, конечно, может быть очень тонким, но в целом психологического уклада оно весьма заметно и именно в форме резервата личности (Reservates des Ich). Поясним это: я считаю, что тот взгляд, согласно которому, по Ваинингеру (Weininger), можно было бы назвать эту установку филавтической, или, иначе, автоэротической, эгоцентрической, субъективистической или эгоистической, в своем принципе вводит в заблуждение и лишает это понятие ценности. Он соответствует предубеждению в пользу экстравертированной установки против сущности интровертированного. Никогда не следует забывать ? экстравертированный образ мышления забывает это слишком легко, ? что всякое восприятие и познание обусловлено не только объективно, но и субъективно. Мир существует не только сам по себе, an und fur sich, но и так, как он мне кажется. Да мы, собственно говоря, не имеем даже критерия для неассимилирующегося с субъектом суждения о мире. Проглядеть субъективный фактор -•- это значит отрицать существование большого сомнения в возможности абсолютного значения. Переоценкой объективной возможности познания мы подавляем значение субъективного фактора, значение просто субъекта. Но что такое субъект? Субъект ? это человек, мы ? это субъект. Не следует забывать, что познание имеет субъект и что ?познание вообще¦ не существует, и поэтому для нас не существует мира там, где никто не говорит: ?Я познаю¦, чем он уже выражает субъективное ограничение всякого познания. То же самое относится ко всем психическим функциям: они имеют субъект, который так же необходим, как и объект. Характерно для нашей современной экстравертированной оценки, что слово ?субъективно¦ обычно звучит почти как порицание, во всяком случае ?только субъективно¦ означает опасное оружие, назначенное для поражения того, кто не окончательно убежден в необходимом превосходстве объекта. Поэтому мы должны ясно понять, что в этом исследовании разумеется под выражением ?субъективный¦. Субъективным фактором я называю то психологическое действие (Aktion) или реакцию, которые, соединяясь с воздействием объекта, производят новый психический факт. Но поскольку субъективный фактор с самых давних времен и у всех народов земли остается в очень высокой мере идентичным самому себе, ? так как элементарные восприятия и познавания, так сказать, всегда и везде одни и те же, ? то он является столь же прочно обоснованной реальностью, как и внешний объект. Если бы это было иначе, то нельзя было бы говорить о постоянной и в своей сущности неизменной действительности, и согласие с традициями было бы невозможно. Поэтому субъективный фактор есть нечто так же непреклонно данное, как протяженность моря и радиус земли. В этом отношении субъективному фактору принадлежит вся важность мироопределяющей величины, которую никогда и нигде нельзя сбросить со счета. Он является другим мировым законом, и кто на нем основывается, основывается с такой же достоверностью, с такой же твердостью и действительностью, как тот, кто ссылается на объект. Но как объект и объективно данное никогда не остается одним и тем же, так как он подвержен тлению и случайности, так и субъективный фактор подлежит изменчивости и индивидуальной случайности. И поэтому и его ценность только относительна. Чрезмерное развитие интровертированной точки зрения в сознании ведет не к лучшему и более верному применению субъективного фактора, но к искусственному субъективированию сознания, которому нельзя не сделать упрека в том, что оно ?только субъективно¦. Благодаря этому получается противоположность десубъективирования сознания в преувеличенную экстравертированную установку, которая заслуживает данного Weininger'ом названия ?мизавтичный¦. Так как интровертированная установка опирается на везде существующее, высокореальное и абсолютно необходимое условие психологического приспособления, но такие выражения, как ?филавтический¦, ?эгоцентрический¦ и им подобные, являются неуместными и предосудительными скорее оттого, что они возбуждают подозрение, что дело всегда идет только все о том же Я. Нет ничего более ложного, чем такое предположение. Но оно часто встречается при исследовании суждений экстравертированных личностей об интровертированных. Я приписал бы эту ошибку не одному экстравертированному типу, но скорее отнес бы ее на счет современного господствующего экстравертированного взгляда, который не ограничивается экстравертированным типом, но в равной мере представлен другим типом, в значительной степени вопреки ему самому. Последнему можно даже с полным правом поставить в упрек, что он изменяет своей собственной природе, в то время как первого, по крайней мере, нельзя упрекнуть в этом.
Интровертированная установка в нормальном случае применяется к в принципе наследственно-данной психологической структуре, которая является присущей субъекту величиной. Но ее совсем не следует считать просто идентичной с сознательной личностью субъекта, что произошло бы при упомянутых выше обозначениях, а она является психологической структурой субъекта до всякого развития сознательной личности (ernes Ifch). Настоящий основной субъект, именно личность в целом (das Selbst), гораздо обширнее, чем сознательная личность (das Ich), так как первая охватывает также бессознательное, в то время как последняя по существу является средоточием сознания. Если бы сознательная личность была идентична с личностью в целом, то было бы немыслимо, чтобы в сновидениях мы являлись в совершенно других формах и значениях. Во всяком случае характерное для интровертированного свойство заключается в том, что он, следуя столько же собственной склонности, как и всеобщему предрассудку, смешивает свою сознательную личность со своей личностью в целом и возводит свою сознательную личность в субъект психологического процесса, чем он совершает как раз то, ранее упомянутое, болезненное субъектирование своего сознания, которое отчуждает от него объект. Психологическая структура ? это то самое, что Семон (Semon) обозначил как мнеме, а я ? как коллективное бессознательное. Индивидуальная личность в целом есть часть, или срез, или представитель повсюду, во всяком живом существе имеющейся и находящейся на соответственной ступени особенности психологического процесса, которая каждому существу должна быть вновь врождена. Врожденная особенность образа действия с давних пор называется инстинктом, особенность психического постижения объекта я предложил обозначить как архетип. Что следует понимать под инстинктом, я могу предположить известным. Иначе обстоит дело с архетипом. Я понимаю под этим то самое, что я раньше, опираясь на Буркхарда (Jacob Burckhardt), обозначил как ?первобытный образ¦ и описал в приложении к этой работе. Архетип есть символическая формула, которая повсюду вступает в функцию там, где или не имеются сознательные понятия, или таковые по внутренним или внешним основаниям вообще невозможны. Содержания коллективного бессознательного представлены в сознании ясно выраженными наклонностями и воззрениями. Индивидуум обычно считает ? по существу ошибочно, ? что они обусловлены объектом, так как они происходят от бессознательной структуры души (Psyche) и воздействием объекта только выявляются. Эти субъективные наклонности и воззрения сильнее, чем влияние объекта, их психическая ценность выше, так что они покрывают собою все впечатления. Точно так, как интровертированному кажется непонятным, что объект всегда должен играть решающую роль, так и для экстравертированного остается загадкой, как субъективная точка зрения может оказаться сильнее объективной ситуации. Он неизбежно приходит к мнению, что интровертированный ? или много мнящий о себе эгоист, или фанатик-доктринер. Он вскоре пришел бы к гипотезе, что интровертированный находится под влиянием бессознательного, комплекса власти. Этому предубеждению интровертированный помогает, без сомнения, тем, что его определенный и сильно обобщенный способ выражения, который, по-видимому, с самого начала исключает всякое другое мнение, оказывает содействие экстравертированному предрассудку. Кроме того, одна решительность и непреклонность субъективного суждения, которое a priori стоит над всем объективно данным, уже может быть достаточной для того, чтобы произвести впечатление сильной эгоцентричности. Против этого предубеждения у интровертированного по большей части нет правильного аргумента: он не знает о бессознательных, но вполне общеупотребительных предпосылках своего субъективного суждения или о своих субъективных восприятиях. Соответственно стилю своего времени он ищет вне своего сознания, а не за ним. Если у него имеется небольшой невроз, то это означает более или менее полную идентичность сознательной личности с личностью в целом, вследствие чего личность в целом в своем значении сводится к нулю, а сознательная личность, наоборот, безгранично раздувается. Несомненная, мироопределяющая сила субъективного фактора втискивается тогда в сознательную личность, следствием чего являются несоразмерные претензии на власть и такой же нелепый эгоцентризм. Та психология, которая сводит сущность человека к бессознательному влечению к власти, родилась из этого начала. Многие безвкусицы Нитцше, например, обязаны своим существованием субъективированию сознания.